Понять Евразийский союз
Олег Бондаренко "Зеркало недели"
Недавняя инициатива Владимира Путина о создании Евразийского экономического союза не на шутку всколыхнула мировую общественность. Что характерно, в России ей уделили относительно мало внимания в сравнении с тем медийным резонансом, который она произвела за границей. Это было связано с избирательной кампанией по выборам в Государственную думу РФ и согласием всех сил, участвующих в ней, по данному поводу. Следующая избирательная кампания (президентская), очевидно, тоже не обойдется без обсуждения этой интересной темы. Вот и давний симпатизант России Андреас Умланд на страницах предновогоднего ZN.UA опубликовал свой протестантский взгляд на тему Евразийского союза. Глубокое историческое заблуждение и непонимание евразийского пространства, высказанные г-ном Умландом, вынуждают нас ответить.
Главным и в корне ошибочным в наших (евразийских) условиях подходом является общее место многих носителей англо-саксонской протестантской морали — мерить всех по себе. Извечная традиция мечом и крестом навязывать другим свои ценности вне зависимости от их желания выражается сегодня в попытках насадить демократию на Ближнем Востоке — взорвать тот хрупкий баланс, который там сложился, и тем самым, «в результате демократических выборов», привести к власти экстремистов и религиозных фанатиков. Кому нужна такая демократия? Уж точно не Израилю с Европой, которые станут ближайшими целями террористов, победивших на выборах.
Андреас Умланд, родом из Восточной Германии, ныне привлеченный преподаватель кафедры политологии Киево-Могилянской академии, в своей статье «Бесперспективный союз» пытается анализировать евразийскую интеграцию с точки зрения европейской. «Российская Федерация будет доминировать в размере, мощи и сумме ресурсов над всеми будущими членами союза, вместе взятыми», — опасается европеец. Стоит ли говорить о том, что само существование такой огромной страны, как Россия, с точки зрения Европы немыслимо — эта страна слишком велика для понимания европейца. Она сама себе ЕС, и мерками Евросоюза ее, извините за банальность, не измеришь. В мире существует много форм цивилизационной интеграции, и одной моделью ЕС список далеко не исчерпывается. Опасения на тему «равенства», высказанные в связи с этим, не выносят никакой критики — в евразийской традиции равенство не формальное, оно смысловое. Народное мифотворчество склонно прятать самые главные вещи в абсолютно не соответствующие им по форме предметы — смерть Кощея в яйце (etc.), а главная матрешка — суть, самая маленькая.
«Мы совершенно не могли состыковаться с цивилизованным миром. Речь идет о разнице в том, что у тебя стоит на полке и что происходит за окном. У русских необычайно сильное ощущение того, что одно с другим не имеет ничего общего», — писал евразийский поэт-диссидент Иосиф Бродский.
В предновогоднем споре с одним медийным националистом-любителем удивился его трактовке российской истории. По искреннему убеждению медийщика, России всего триста с небольшим лет. Историческая безграмотность в этом вопросе оказалась символичной — действительно, как империи России уже исполнилось 300 лет, а в доимперской форме развития своими оппонентами она уже не признается. Но, в отличие от классических империй, у нас никогда не было разделения на колонии и метрополию. Это удавалось достичь благодаря масштабному континентальному евразийскому восприятию — по мере освоения жизненного пространства присоединенные народы не превращались в людей второго сорта, а на равных правах вовлекались в процесс созидания общего государства.
Сегодняшняя запоздалая попытка российской власти вспомнить о евразийском наследии выглядит как последняя возможность возглавить движение глобализации хотя бы у себя в регионе. В то время как во всем остальном мире давно оформились и переоформились центры регионального притяжения, постсоветское пространство, разумеется, не без внешней помощи, продолжает оставаться раздираемым внутренними противоречиями. Государства Средней Азии, несмотря на растущее экономическое взаимодействие с Китаем, политически могли лавировать лишь между Москвой и Вашингтоном. Но за период правления Обамы в силу разных обстоятельств американское присутствие в Средней Азии значительно сократилось. Киргизия после очередной смены власти, Таджикистан, Казахстан — весь регион постепенно возвращается под политическую опеку Москвы. Это связано, в первую очередь, с фактом замкнутости Китая в политическом плане на себя. Он может быть лидером по количеству инвестиций в американскую экономику, но это вовсе не означает его влияния на политику Белого дома. Шанхайская организация сотрудничества на ближайшие несколько лет останется максимумом интеграционного потенциала Пекина. Политически же Поднебесная следует во внешнестратегическом фарватере Кремля так же, как Европейский Союз следит за мнением Вашингтона. Это особенно четко видно на примере принятия судьбоносных для мировой политики решений — таких, как война в Афганистане, Ираке или вопрос признания Косово. Во всех этих случаях Пекин как постоянный член Совета Безопасности ООН солидаризировался с Москвой.
Имея такой потенциал внешнего сотрудничества, Россия должна его активно развивать, инициируя различные формы интеграционного партнерства на пространствах Евразии. И для этого Российской Федерации вовсе не обязательно становиться частью евроатлантического пространства. Более того, ей в корне противопоказано это делать потому, что центр интеграции не может быть сам вовлечен в чужие интеграционные механизмы на правах рядового члена.
Постимперское наследство, по Умланду, является проблемой для интеграционных проектов России? Напротив, имперская модель для России является самой естественной формой существования! А русское национальное государство, о котором грезят националисты и говорит в своей статье Умланд, это чистое безумие: Московско-нижегородское княжество с ядерным потенциалом СССР? Особенно удивительно слышать апелляцию к «неоднозначности исторического наследия» от немца, чья страна при всей своей «супернеоднозначной истории» сегодня снова является экономическим и политическим лидером Евросоюза. Типичные двойные стандарты протестантского мира.
Как бы евроатлантики ни пытались продвигать свои подходы, все равно центростремительные тенденции на евразийском пространстве по-прежнему крутятся вокруг Москвы. Хотя бы потому, что центром и источником исторической модернизации на евразийском пространстве была и остается Россия. И Старая Европа это хорошо понимает. «Нас всех вместе всего 500 миллионов, а в Азии счет идет на миллиарды, — сокрушается в одном из интервью экс-министр обороны Франции, сенатор Жан-Пьер Шевенман. — Поэтому мы должны помочь России сохранить ее влияние в регионе». Он, как и многие другие высокопоставленные европейские политики, признает, что гегемония Запада закончилась, и мы вступаем в эпоху постзападного мира, в котором, перефразируя Мадлен Олбрайт, «без России не обойтись». А внутри европейского континента все более популярной становится следующее откровение Шевенмана, поражающее своей историчностью: «Сближение Германии и России, прерванное двумя мировыми войнами, снова выходит на высокий уровень и становится мировой повесткой дня» (29 марта 2011 г., Париж, Национальная ассамблея Франции, выступление на конференции «Европа, Россия и США после выборов 2012 года»). Это подтверждают запуск «Северного потока», сотрудничество «Газпрома» и Ruhrgas, развитие других совместных российско-германских проектов — будущих флагманов европейско-российских отношений.
Действительно, процесс формирования «новой Европы» предполагает наличие двух центров развития — на Западе и на Востоке. И вероятная победа в ноябре этого года на выборах президента США кандидата от республиканцев только ускорит динамику развития отношений Москвы и Берлина, расставив все на свои места. Разумеется, такой формат может «напрягать» некоторые страны Восточной Европы, в том числе Украину. Но, как сказал в интервью российской «Литературной газете» бывший премьер-министр Словакии Ян Чарногурский, «в случае продолжения европейского экономического кризиса странам Центральной и Восточной Европы придется выбирать между Берлином и Москвой, а Германия, в отличие от России, не является глобальной державой. Поэтому шансы сильной путинской России на влияние в регионе неплохие». Очевидно, что в этой ситуации повышается значение Киева, потому что без Украины Россия не сможет претендовать на серьезное влияние в Центральной и Восточной Европе.
Формат такого взаимодействия, приемлемый на Западе и на Востоке, один — Евразийский экономический союз (ЕАС). Наднациональный союз суверенных государств, в котором решения принимаются коллегиально, с одинаковым правом голоса для каждой страны. Базис ЕАС — Таможенный союз, куда уже входят Россия, Беларусь, Казахстан, присоединятся в ближайшее время Киргизия, Таджикистан и, в перспективе, Армения. Для восстановления экономических цепочек новому объединению явно не хватает Украины. Для понимания: после открытия странами ТС внутренних таможенных границ с 1 июля 2011 года произошел пятикратный рост товарооборота между Беларусью и Казахстаном. А каким может быть этот потенциал для Украины?
Это наиболее выгодный вариант интеграции для всех его участников, пока что открытый для вступления в него новых членов. Ведь исторически и индустриально Украина давно интегрирована в евразийскую цивилизацию — рельсы от польской границы не переложить и границы не передвинуть: рынок перспективного потребления для Украины находится на Востоке. И если Кабинет министров хочет реального развития экономики своей страны, пусть его чиновники поинтересуются мнением украинских промышленников: где им лучше торговать, прежде чем вслепую интегрироваться в зону свободной торговли с ЕС. Недавно созданная в Киеве ассоциация «Поставщики Таможенного союза» объединила в своих рядах многих лидеров ведущих отраслей украинской экономики — от «Мотор-Сич» и «Горных машин» до Аграрного союза. Требование одно: «дайте нам торговать на российском рынке!» В противном случае украинская экономика, а вместе с ней и вся страна, грозит продолжить свое развитие буферным островком в изоляции между Западом и Востоком. Очевидно, так, как мечтают активисты экстремистской партии «Свобода». В чем проблема «антизападных подходов», Умланду лучше спросить у Тягныбока. Другой путь в глобализирующемся мире вряд ли кто-то предложит — Европа по политическим мотивам после решения Апелляционного суда по делу Тимошенко будет ждать новых украинских выборов, США ближайшие полтора-два года явно не до киевских разборок.
Остается опять же Россия со своим пока еще актуальным предложением по Евразийскому союзу. Понятие евразийства, замечательно описанное немалым количеством авторов в конце XIX и XX веков, прошедшее горнило жесткой полемики в русской эмиграции, лучше всех было сформулировано Львом Николаевичем Гумилевым. Всем критикам Евразийского союза, прежде чем начинать спор, советую внимательно изучить его работы «От Руси к России», «Тысячелетие вокруг Каспия», «Этногенез и биосфера Земли». Специально для товарища Умланда хотел бы пояснить, что «имперскими националистами» невозможно быть, так как «империя» в России исключает любой национализм, объединяя и вбирая в себя разные народы, этносы, верования и религии.
Евразийский экономический союз — не экспансия, а форма естественного существования и элементарного выживания для народов, проживающих в регионе, единственно возможная для сохранения суверенитета и государственной целостности в начале XXI века. Откуда придет угроза быстрее, неизвестно — от надвигающихся маховиков азиатской глобализации, роста «фундаменталистских демократий» Ближнего Востока, движения сепаратистской регионализации Центральной Европы или банального экономического краха всей еврозоны. Поэтому, какой бы она ни была, у нас есть шанс вместе ей противостоять. Для этого в рамках ЕАС уже в ближайшее время могут быть созданы такие институты, как собственный Евразийский валютный фонд с перспективой введения единой валюты для всех стран-участниц и Евразийский суд по правам человека, который мог бы с гораздо большим успехом взять на себя функции Страсбургского суда и всего печально известного «гаагского правосудия».
Евразийский союз может стать нашим собственным, не навязанным извне, Большим Проектом исторического творчества всех участвующих в нем народов Евразии.
Знаете, почему всегда приятнее селиться и жить в новых домах, чем в старых квартирах? Там ты чувствуешь себя полноправным хозяином, который может еще при желании все переделать.
http://zn.ua/POLITICS/ponyat_evraziyski … 95547.html
