Парад 7 ноября 1941 года
О параде 7 ноября 1941 года и сопровождавших его событиях написано многое, особенно живописны были рассказы о сибирских дивизиях и танках, сразу после торжественного марша пошедших на фронт. Между тем масса интересных подробностей осталась за кадром официальной истории и стала известна лишь недавно.
Канун 24-й годовщины Октября москвичи встречали на осадном положении, опасаясь, что германские войска, находящиеся уже на ближних подступах к столице, сумеют сделать последний рывок. Начавшаяся еще 16 октября эвакуация породила массу слухов, в том числе и о том, что Сталин и его ближайшие соратники по Политбюро покинули Москву.
В этой обстановке, чтобы развеять слухи об эвакуации высшего руководства, Сталин решил, как и в обычный год, провести торжественное заседание Моссовета. Однако, ввиду возможных налетов германской авиации, это заседание проходило не в уже заминированном Большом театре, а на платформе метро "Маяковская". Сталин обратился к участникам с речью. Главной причиной неудач первого периода войны он назвал "недостаток у нас танков и отчасти авиации... самолетов пока у нас еще меньше, чем у немцев. Наши танки по качеству превосходят немецкие танки. А наши славные танкисты и артиллеристы не раз обращали в бегство хваленые немецкие войска с их многочисленными танками. Но танков у нас все же в несколько раз меньше, чем у немцев. В этом секрет временных успехов немецкой армии".
К ловкой арифметической эквилибристике Сталин прибег, и подводя общие итоги первого периода Великой Отечественной: "За 4 месяца войны мы потеряли убитыми 350 тысяч человек и пропавшими без вести 378 тысяч человек, а раненых имеем миллион 20 тысяч человек (это при 4 миллионах одних пленных в действительности. - О.Г.). За тот же период враг потерял убитыми, ранеными и пленными более четырех с половиной миллионов человек. Не может быть сомнения, что в результате четырех месяцев войны Германия, людские резервы которой уже иссякают, оказалась значительно более ослабленной, чем Советский Союз, резервы которого только разворачиваются в полном объеме". В заключение Сталин сказал, что разгром германской армии близок.
Еще большие сложности и опасения, чем заседание в метро, вызвало проведение традиционного парада на Красной площади. Наибольшие из них вызывались возможностью бомбардировки Москвы в этот день германской авиацией с целью уничтожения высшего руководства СССР или его случайного ранения осколками зенитных снарядов. Однако еще днем 6 ноября военные метеорологи сообщили, что 7 ноября будет отмечено сильным снегопадом и пургой, поэтому вражеской авиации бояться не следует. Беспримерными были и меры безопасности: даже у бойцов частей, следующих вскоре на фронт, были на всякий случай отобраны патроны, не говоря уже о танковых и артиллерийских снарядах.
Командовал парадом командующий Московским военным округом генерал Павел Артемьев, человек надежный и проверенный, несколько лет до этого командовавший дивизией НКВД имени Дзержинского, а принимал его маршал Семен Буденный.
Наконец, в последний момент перенесли время начала парада: с привычных 10 утра на два часа раньше.
Интересно, что оркестром на этом параде руководил Василий Агапкин, автор знаменитого "Прощания славянки". Увлекшись, он стоял неподвижно, и поэтому, когда сводный оркестр должен был освободить место, не смог сойти с деревянной маленькой трибуны. Как вспоминал впоследствии сам дирижер: "Пора мне сходить с подставки, хотел было сделать первый шаг, а ноги не идут. Сапоги примерзли к помосту. Я пытался было шагнуть более решительно, но подставка затряслась и пошатнулась. Что делать? Я не могу даже выговорить слова, так как губы мои замерзли, не шевелятся". Подбежавшие музыканты сняли Агапкина с трибуны и под руки довели его к зданию ГУМа, где и оказали помощь.
Торжественный марш открыли курсанты минометного училища и училища имени Верховного Совета, за ними проследовали стрелки 322-й Ивановской и 2-й Московской дивизий, дивизия имени Дзержинского, полк бригады особого назначения. Далее все шло более или менее обычным порядком: кавалерия, артиллерия, танки. С последними связан, впрочем, любопытный случай. Еще за неделю до парада Сталин позвонил командующему бронетанковыми войсками и попросил, чтобы в нем участвовал хотя бы батальон наиболее мощных наших танков - "КВ", а тот ответил, что все имеющиеся на фронте танки не могут быть выведены из боя. Тогда Сталин предложил вывести часть, прибывающую из резерва или с завода, но дело оказалось довольно сложным: не все предприятия доехали из своих прежних мест в эвакуацию и 30 "КВ" дожидались в Челябинске стартеров. Помогла находчивость одного из замов наркома танковой промышленности, Зальцмана, предложившего установить их во время следования боевых машин по железной дороге. Все обошлось удачно.
Но, наверное, самая интересная история произошла со съемками парада. Дело в том, что студия "Союзкинохроника" эвакуировалась из столицы, а отказавшийся выехать оператор Иван Беляков был уволен и восстановлен на работе после вмешательства НКВД, потребовавшего снять заседание 6 ноября в метро и парад.
Парад в мирное время обычно начинался в 10 утра, и ассистенты подъехали, как обычно, к 8, чтобы смонтировать аппаратуру. Однако к этому моменту все высшие руководители во главе со Сталиным уже были на Мавзолее, а войска уже готовились к началу движения. Ассистенты начали снимать, не успев наладить синхронную звукоаппаратуру (к тому же звукооператор подъехал только к половине десятого). Когда они приехали, площадь и Мавзолей опустели, следы ног, копыт, колес и гусениц были уже занесены снегом. Через некоторое время к подавленным операторам, мысленно видевшим себя в следовательских кабинетах и за колючей проволокой, подошел генерал НКВД Кузьмичев: "Правительство знает, что не по вашей вине речь товарища Сталина не снята, а по вине наших органов, которые не предупредили вас об изменении времени начала парада". Вскоре начальник сталинской охраны генерал Власик предложил операторам прибыть в пять вечера на Лубянку. Там им сообщили, что Сталин придает очень большое значение трансляции своего выступления на Красной площади и предлагает снять его синхронно второй раз. Повторная съемка на Мавзолее исключалась, и тогда кто-то из троих - режиссера Леонида Варламова, операторов Марка Трояновского и Ивана Белякова - предложил построить в Большом Кремлевском дворце фанерный макет трибуны Мавзолея, покрасить его под мрамор, а для того, чтобы у зрителей не возникало сомнений в подлинности съемки и у Сталина во время речи шел пар изо рта, в БКД открыли все окна. Однако, как ни остужали зал во время съемки, пар изо рта не выходил, но зрители и американские киноакадемики не заметили этого. Кадры парада и вмонтированная речь Сталина вошли в получившую в 1942 году "Оскар" за лучший иностранный фильм документальную ленту Леонида Варламова и Ильи Копалина "Разгром немецко-фашистских войск под Москвой".
Источник: wwwstrana.ru
