Большинство людей верит, что знает историю (и в частности годы войны). Увы, практика показывает, что это самое большинство (особенно молодёжь) знает её ничуть не лучше, чем, например, тригонометрию или биологию. Как расценивать данное явление, каждый решает сам для себя, но закрывать глаза на этот факт неверно.
Фантазии на заданную тему
Речь, конечно, не о том, чтобы знать всё и вся - для повседневной жизни вполне достаточно знаний в объёме классической школьной программы. Плохо другое: мы порой забываем, что подразумеваемое под «историей» на самом деле, строго говоря, есть лишь облегчённая, упрощённая её версия, предназначенная для массового применения. И она должна быть встроена в общую систему мировосприятия, которая формируется школой: человек должен получить общее представление о последовательности исторических событий и причинно-следственных связях, а разного рода тонкости остаются уделом специалистов и просто людей увлечённых.
Поэтому школьные учебники оперируют, в общем-то, однозначными оценками в самых разных вопросах, тогда как на деле по каждому из вопросов, которому в учебниках отводится глава, параграф или даже абзац, учёные ломают копья годами и десятилетиями. Однако мы об этом забываем - и тогда, стоит появиться чему-то, хоть немного за рамки школы выходящему, начинается бурление: «От нас скрывали правду!» Хотя, чтобы узнать эту самую правду, всего-то и требуется - ознакомиться со специальной литературой. В общем, не нужно забывать о том, что нельзя мерками привычной «облегчённой» версии измерять науку как таковую.
Между тем именно так у нас и происходит, начиная с перестроечных лет. Тогда же вдруг обнаружилась масса ниспровергателей и ревизионистов, которые под лозунгом «Почему нам в школе об этом не рассказывали?» идут в наступление на так называемую официальную версию. К слову, историки на абсолютное знание никогда не претендуют: речь идёт только лишь о создании непротиворечивой теории, которая в возможной степени учитывает известные на данный момент факты. Тем не менее, подобного рода «исследователей» это не останавливает - предав анафеме «официозных историков-прихлебателей», они демонстрируют читателю собственные «изыскания».
Авторы и сторонники подобных рассуждений и домыслов предпочитают называть их «гипотезами», «теориями», однако ни тем, ни другим их умозаключения не являются: невозможно описывать научными категориями то, что противоречит самому научному методу как таковому. А подобных «фантазий на заданную тему» в последнее время сляпано много - от псевдоисторических построений Асова до экзерсисов Михаила Задорнова на поле лингвистики и истории, которые у людей, хоть немного разбирающихся в вопросе, вызывают просто-напросто гомерический хохот.
Мифы массового поражения
Впрочем, подобные «теории» обычно многими воспринимаются настороженно. К тому же в смысле воздействия на массовое сознание гораздо опаснее «привычные» мифы. Но разбирать домыслы нужно, потому что без чёткого понимания того, сколько в них содержится истины, невозможно понять прошлое.
Много спорят у нас в стране, например, о вкладе союзников в разгром нацистского Рейха. Но споры эти чаще всего идут как раз-таки на уровне мифа. То есть понимания как такового нет, есть только лишь выбор того, что больше греет душу. С одной стороны - это ура-патриотический миф о том, что вся помощь союзников ограничилась тушёнкой, а «второй фронт» был открыт только тогда, когда поражение Германии стало неминуемым. С другой стороны - миф о решающем вкладе союзников, их небывалом умении воевать и столь же небывалом умении беречь живую силу - солдат. С этим мифом тесно соседствуют многие другие «сказки» - например, о помешавшем немцам «генерале Морозе». Истина - уж как водится - лежит где-то между этими двумя крайними позициями. К какому мифу она ближе - на самом деле неважно, потому что в полной мере ни один из них ей не соответствует. Ибо слишком много факторов, в которые оба мифа упираются, как танки в бетонные надолбы, и не могут двигаться дальше.
В каждом из мифов есть доля истины - где-то она больше, где-то меньше. Каждый из мифов выпячивает одну сторону, затушёвывая остальные. Но, может быть, хватит довольствоваться долей? Увы, не так-то всё просто.
Ох уж эти сказочники!
За последние годы вместо одной - советской - «мифологии войны» сформировалось несколько разных: ура-патриотическая (которая суть гротескно преломившийся, «усугублённый» вариант советской пропагандистской модели), либеральная (так же гротескно преломившаяся антисоветская) и так далее. Интересно, что ареалы распространения этих «новых мифологий» различны. Если ура-патриотическая существует в основном на страницах печатных изданий и в Интернете, то либеральная нашла себе прописку в кино. Впрочем, дело не в каком-нибудь «заговоре», а только лишь в том, что деньгами для выпуска фильмов располагают пролиберально настроенные люди, выносящие на экран свою точку зрения и на события  той войны.
У  киноподелок такого рода уже даже выработался определённый набор штампов. Он довольно узкий: среди персонажей почти в обязательном порядке встречаются уголовники, «политические» и - что закономерно - сотрудник НКВД или «СМЕРШа». Последние редко бывают адекватны: обычно они выступают олицетворением «жестокости режима». Также внимание акцентируется на штрафниках либо бывших дворянах, которые тем или иным образом сумели вписаться в советскую действительность, но при этом, конечно, «не изменили убеждениям».
Иначе говоря, всё повествование в таких картинах вращается вокруг представителей социальных групп, которые на самом деле не оказали никакого принципиального воздействия на достижение Победы. Зато в стороне остаются простые рабочие парни и девушки - те пехотинцы и танкисты, медсёстры и зенитчицы, которые и сломали хребет нацизму. Также в  стороне остаются  командиры - плоть от плоти народа, выходцы из крестьянских, рабочих,  учительских семей, переигравшие германских генералов - «белую кость, голубую кровь». Все они в либеральном киношном мифе как бы ни при чём. Потому и сама война выглядит в этой трактовке ходульно, неубедительно - несравнимо менее убедительно, чем в классике советского военного кино, созданной (и это немаловажный факт) людьми, о войне знавшими не понаслышке.
Глухой телефон
Разного рода опросы показывают, что многие люди верят в простые меры: мол, стоит начать показывать по телевизору хорошие старые фильмы или дать школьникам прочитать книжки про пионеров-героев, как ситуация «пойдёт на поправку».
Между тем просто невозможно игнорировать тот факт, что сама ситуация в области передачи и восприятия информации сегодня принципиально отличается от той, что существовала двадцать, тридцать, пятьдесят лет назад.
Людям, которые войну испытали на своей шкуре, которые стояли в окопах, по щиколотку засыпанных гильзами, или ловили в прицел зенитки чертящий небо «юнкерс», которые гасили «зажигалки» песком либо водой или были под оккупацией, объяснять, на чьей стороне правда, не требовалось - они и так прекрасно это понимали. Но шло время, и понимание войны изменилось - уже представления послевоенного поколения формировались в значительной мере под влиянием литературы и кино. Люди, раздавившие нацистскую гадину, ещё были в полной силе: они работали, растили детей, мечтали о будущем. Но память о войне уже приобретала оттенок плакатности. Нет смысла расставлять здесь оценки «хорошо» или «плохо», нет смысла клеймить агитпроп, просто нужно признать, что чем дальше от войны уходило наше общество, тем более искусственное представление о ней создавалось.
Дальше - больше. С каждым поколением «подушка», через которую до молодых поколений доносилась правда о войне, становилась всё толще. При этом, по закону «глухого телефона», информация на выходе весьма отличалась от той, что была на входе. Официальная пропаганда всё больше упирала на лозунги, а реальность подменялась условностью - происходила своего рода стилизация представлений о войне, выхолащивание их до набора абстрактных символов, комплекта штампов.
Так, если речь шла о добровольцах - то «на фронт рвались все как один»; если о военной технике - то «лучшие в мире Т-34 и Ил-2»; если о катастрофе 22 июня - то случилась она только «из-за внезапности нападения и превосходства гитлеровцев». И когда в конце 1980-х в СМИ начали появляться выступления, содержание которых в привычную концепцию не укладывалось, реакция последовала именно в стиле «от нас скрывали правду». Хотя среди того, о чём говорил, например, журнал «Огонёк», правды было много меньше, чем в официальной версии, эта по-новому собранная конструкция из привычных фактов и новых «открытий» внесла невероятную сумятицу в массовое сознание.
Мифы бывают разные
Отрицать то, что эта пропагандистская кампания была организованной и тщательно продуманной, бессмысленно - уж слишком много тех, «кому выгодно». Пора уже признать, что против нашей страны в течение десятилетий велась информационная война, - не для того признать, чтобы призвать громы и молнии на головы противника, а для того, чтобы взглянуть на ситуацию под правильным углом. А главное - понять, что, замалчивая многие нелицеприятные моменты, лакируя факты и отказываясь от их осмысления (хотя бы в режиме «для внутреннего пользования»), советский агитпроп откровенно подставился под удар. По сути, он сам, своими руками, вручил врагу меч, которым его, агитпроп, и обезглавили. А попутно развалилась и вся стройная, хотя и несколько однобокая картина представлений о Великой Отечественной, под обломками которой мы сегодня и барахтаемся.
Между тем многие мифы можно было нейтрализовать совершенно безболезненно и даже извлечь из их развенчания определённую пользу (хотя лучше было бы их не создавать изначально). Однако, говоря о мифах, нужно учитывать тот факт, что стремление официальной пропаганды сгладить целый ряд явлений было не только закономерным, но и правильным. Например, столь дискуссионный ныне вопрос о деятельности бандеровцев и «лесных братьев» старались преподнести как можно мягче, так как было понятно, что педалирование этой темы ни к чему хорошему не приведёт. Да и не могло патерналистское советское государство делить народы по степени «хорошести», сравнивая, кто больше прислуживал оккупантам, а кто не прислуживал вовсе, - просто прислужники на «бытовом уровне» были лишены национальности.
День сегодняшний, кстати, доказывает принципиальную верность подобного подхода - вопрос об отношении к «ветеранам СС» и «участникам националистического подполья» раскололо общество сразу в нескольких постсоветских странах и даже в Европе оценивается далеко не однозначно. Другое дело, что эта сложная и острая тема не была в полной мере отрефлексирована самим пропагандистским аппаратом, что отчасти и привело к ситуации дня сегодняшнего, когда бывшие эсэсовцы или бандеровцы вполне бодро маршируют по улицам прибалтийских городов или собираются у памятников на Украине. Причем маршируют и собираются несмотря на то, что - по их же заверениям - всех эсэсовцев и бандеровцев безжалостный «большевистский режим» поголовно сгноил в сибирских концлагерях. Вот такой «плюрализм мнений» обнаруживается в эсэсовских головах.
Зажечь искру интереса
Между тем где-то на периферии господствующих ныне точек зрения, в их прохладной тени потихонечку формируется, вызревает новый подход к пониманию войны. Подход, сторонники которого не закрывают глаза на моменты, подкосившие понимание советское, - например, не боятся вести разговор о репрессиях или предателях. Не боятся говорить о них аргументированно, с цифрами и фактами в руках, не уповая на эмоции, а претендуя на осмысление логикой. Подход, сторонники которого сводят на нет ставшие за последние два десятка лет привычными страшилки понимания либерального, - например, о заградотрядах, якобы поголовно расстреливавших отступавшие части, или о кровожадных советских генералах, «бросавших сотни солдат на минные поля».
Конечно, пока что этот объективный подход не оформился окончательно, однако не заметить его невозможно. И что особенно важно - будущее, по всей видимости, принадлежит ему. Разумеется, при условии - если мы захотим войну понять по-настоящему.
И даже государство сегодня, в общем-то, готово использовать тему Великой Отечественной войны для пропаганды патриотизма. Однако на этом пути сейчас нас подстерегает определённая опасность: есть вероятность - причем довольно высокая - того, что благое начинание превратится в скучную череду мероприятий «для галочки». В вышестоящие инстанции будет уходить полноводный бумажный поток отписок и отчётов, а ситуация в лучшую сторону сколько-нибудь заметно не изменится. Увы, и сегодня существует немалое количество начётчиков, готовых по первому же сигналу извлечь из ящика стола первые попавшиеся конспекты лекций вчерашнего дня и отправиться в школу - «рассказывать детям о войне», хотя даже у родителей этих детей в свое время даже самые зубодробительные, на взгляд лекторов, материалы не вызывали ничего, кроме непреодолимой сонливости.
Очень многие люди, берущиеся за проведение подобных публичных мероприятий, элементарно некомпетентны - они уверены, что для детей «и так сойдет», что их выслушают просто из уважения перед авторитетом взрослого. Правда, вера в это зиждется скорее на представлениях самих выступающих, чем на фактах. Но как бы то ни было, результат налицо: «благодаря» таким халтурщикам утрачивается возможность продемонстрировать современным школьникам и студентам всю важность Великой Отечественной для российской истории, культуры, самого мировоззрения нашего народа.
Подобные лекторы, прекрасно освоившие сомнительное искусство усыпления аудитории, готовы всплескивать руками и восклицать, что нынешние школьники не знают, кто победил во Второй Мировой. Но пусть они зададутся вопросом - а почему не знают? Не потому ли, что люди, «ответственные за патриотизм», не могут сегодня рассказать молодёжи о прошлом так, чтобы зажечь в их душах искру интереса?
Белые пятна Второй мировой и Великой Отечественной войн
Белые пятна в истории войны всегда являлись потенциальными очагами разночтения, домыслов и фальсификаций. Можно выделить следующие, нуждающиеся в доработке и уточнении вопросы ВМВ и ВОВ.
1. Цели, преследуемые Гитлером в войне, известны, но неизвестны его планы достижения этих целей, в частности, локализация США.
2. Цели и планы Японии в начатой войне нуждаются в конкретизации.
3. Насколько цели Англии и США в войне были общими и насколько противоречивыми? Если между ними возникали противоречия, то каков был механизм их устранения? В частности, делилась ли Англия с США информацией “Ультра”?
4. Требует уточнения вопрос о том, как вели себя в отношении СССР правительства оккупированных Гитлером стран. Войны СССР они не объявляли, но национальные части некоторых из них (Бельгия, Дания, Норвегия и др.) воевали против СССР.
5. Какой информацией о каждой из воюющих сторон владел начальник диверсионного отдела гестапо О.Скорцени, если он не был не только осуждён как военный преступник, но даже не привлекался к суду?
6. Почему Р. Гесс , приговорённый международным трибуналом к пожизненному заключению как военный преступник и отбывающий тюремное заключение в Шпандау, после известия об амнистии, не то покончил с собой, не то был убит (утверждает его сын) в месте заключения?
7. Необходимо дальнейшее уточнение людских потерь воюющих сторон на основе единой методики.
8. Нуждается в уточнении сумма материального ущерба, понесённого воюющими сторонами.
9. Официальное исследование требует вопрос о присоединении Финляндии к Берлинскому пакту 1940 г., о начале военных действий против СССР и главное, об условиях заключения мира с СССР. Почему условия мирного договора были благоприятны для Финляндии и , в частности, почему Маннергейм не был объявлен военным преступником.
10. В ходе боевых действий на советско-германском фронте, как правило, не отслеживается связь между проводимыми частными операциями и не оценено влияние последних на конечный результат проводимых операций стратегического или фронтового масштаба. Особенно это относится к начальному периоду войны, когда в конечном итоге, за счёт частных операций срывались планы немецкого командования.
11. Отсутствуют конкретные сведения о деятельности во время ВОВ сформированного в 1940 г. в Югославии русского охранного корпуса, а также о казачьем полке, сформированном в 1943 г.
12. Отсутствуют сведения о структуре НКВД в годы войны и об итоговых результатах действий пограничных и Внутренних войск, принимавших непосредственное участие в боевых действиях.
13. Совершенно не отражена деятельность Коминтерна во время войн, хотя известно, что сотни деятелей этой организации были замучены в застенках гестапо.
14. Количественно не оценен объем преступлений, совершённых ОУН, ведь в течение нескольких лет они на своей территории вырезали всё неукраинское население, причём больше всего досталось полякам.
15. До сих пор объективно не освещён национальный вопрос в ходе ВОВ.
16. Не освещена деятельность органов юстиции и карательных органов во время войны. В частности, не ясны причины расстрела руководителя Совинформбюро Лозовского.
17. Не подытожена деятельность Управления контрразведки РККА.
18. В отечественных и зарубежных СМИ большое внимание уделялось движению сопротивления на оккупированных несоветских территориях, однако, количественная сторона результатов этих действий ( как это сделано в отношении советских партизан) отсутствует.
19. Не освещён вопрос о судьбе советских военнопленных, возвратившихся на Родину и имевшей при этом место “госпроверке”.
20. Необходимо выявить и установить истину в тех “исправлениях” истории ВОВ, которые были допущены во времена Н.С.Хрущёва.
21. Может быть это и не так важно, но как получилось, что румынский король Михай был награждён орденом “Победа”?
Tabula rasa
Часто говорят, что молодёжь сегодняшняя ничего о войне не знает. Спору нет - людей среднего и старшего возраста осознание того, что их дети и внуки к самой страшной трагедии XX века, в общем-то, равнодушны, задевает.
Однако это не значит, что «молодёжь неправильная» и ей всё «до лампочки». Нет, интерес к войне у детей и подростков есть - его нужно лишь правильно утолить. Вот только как? Книгами и фильмами? Однако дело в том, что даже лучшие образцы прозы и кинематографа полувековой давности сегодня просто не сработают так, как они срабатывали раньше. Мало кто из школьников готов смотреть «Летят журавли» или «Белорусский вокзал», читать «Волоколамское шоссе» или «В окопах Сталинграда». Да, эти и многие-многие другие произведения - бесспорная классика, но... но именно поэтому их шансы привлечь внимание молодого поколения не так уж высоки.
Однако многое уже сделано без всякого участия государства (точнее во многом даже в противовес той политике очернения, которую в течение многих лет проводили, например, государственные телеканалы и респектабельные печатные издания): работают военно-патриотические клубы, свой вклад вносит движение исторической реконструкции, действует масса сайтов в Интернете - и всё это благодаря просто неравнодушным людям, в том числе  и молодёжи, которой якобы «всё равно».
Нужно ориентироваться не на «готовые рецепты», одобренные в тысяча девятьсот лохматом году, а искать новые пути. Говорить с нынешней молодёжью о войне нужно на другом языке, ей понятном, - отличном от того, которым о войне рассказывали в минувшие десятилетия. Некоторые неординарные решения уже есть: вспомним акцию «Георгиевская ленточка», а также два проекта, реализованные в 2010 году (передача на сотовый телефон рингтонов из военных песен и аналогичная возможность прослушать запись сводок Совинформбюро). Это нужные попытки, нужные хотя бы потому, что они не дают войне превратиться для молодёжи в дремучее прошлое, в сугубую абстракцию, в ничего не значащие строчки в учебнике.
У советской системы патриотического воспитания была важная особенность - она была всеобъемлющей. Определённое отношение к Великой Отечественной у гражданина старались формировать с самого детства - посредством книг, фильмов, уроков Мужества в школах, внешкольной деятельности («красные следопыты» и т. д.). Это правильно и закономерно: военная тема обладает колоссальным идеологическим и воспитательным потенциалом, не использовать который было преступно. Однако ныне очевидно, что эта система давала сбои и уже в 1980-х срабатывала в лучшем случае через раз. Ведь не сегодня появились люди, которые искренне верят в то, что Советский Союз планировал нападение на Германию, а фашистский меч ковался в СССР. Между тем они тоже не с Марса прилетели, они воспитывались в рамках той же советской пропаганды. Почему система давала сбои? Именно потому, что форма подачи на каком-то этапе переставала отвечать времени. И надо иметь смелость это признать.
Сегодня создавать систему воспитания нужно едва ли не с нуля - настолько всё запущено.
Да, незнание молодежью прошлого (тем более такого важного компонента истории нашей страны, как Великая Отечественная война) - скверно. Но нет худа без добра: если многие юноши и девушки о войне не знают ничего или почти ничего, это значит, что те помои, которые лили на советское время почти четверть века кряду, в их головы не попали. Их представления о войне -  tabula rasa, и в наших силах написать на ней верные слова, написать правду.
Это сегодня важнее всего.
По материалам:
http://www.oilru.com
http://www.mrk-kprf-spb.narod.ru